Опубликованная в прошлом номере статья К.И. Волосенко о явном случае страшного предательства в высших слоях советского командования в предвоенные дни 1941 года разбередила старые раны. Случай этот не был до сих пор описан в литературе. Но мы знаем примеры самого последнего времени. Вот что писал на наших страницах о Чеченской войне ветеран Великой Отечественной К. Черняев:

"Чтобы собрать группу солдат численностью в 20 штыков, достаточно приказа командира взвода. Чтобы собрать группу генералов в количестве 20 персон, нужен приказ командующего - корпусом? Армией? Так вот, в 2001 году такой приказ был. В Грозном были собраны 20 генералов. ВСЕХ генералов усадили В ОДИН вертолёт. Вертолёт был сбит чеченскими боевиками, и ВСЕ ГЕНЕРАЛЫ погибли. Назвать эту трагедию обычной военной потерей очень трудно - пахнет изменой! Но никаких особых расследований по данному делу не было, во всяком случае ничего не сообщалось.

В январе 2002 года - новый приказ. Опять в Грозном собирают, только не 20, а 14 генералов и 6 полковников - и опять ВСЕХ УСАЖИВАЮТ В ОДИН ВЕРТОЛЁТ. И опять - гибель всех офицеров и членов экипажа! И - никаких высказываний по поводу явно просматриваемой измены.

Итак, в Чечне было сбито два вертолёта и погибли в общей сложности ТРИДЦАТЬ ШЕСТЬ генералов, ШЕСТЬ полковников и ШЕСТЬ членов экипажа. И никого эти знаковые происшествия не взволновали. Полное равнодушие! Прокуратура, парламент, президент, правительство, министр обороны - все дружно промолчали".

Ниже публикуется отклик на статью Киры Волосенко.

ГЕРОИЗМ И ПРЕДАТЕЛЬСТВО

Открыть свой брестский блокнот побудила меня статья Киры Ивановны Волосенко о начале Великой Отечественной войны ("Новый Петербургъ" от 23.08.07 г.). Увы, фамилию её отца, кадрового офицера Ленинградского гарнизона, зверски убитого в Бресте советскими и немецкими негодяями, я в записях не нашла. Но на вопрос К.И. Волосенко - остались ли свидетели, которые подтвердят правду о 22 июня 1941 года в Бресте - могу с уверенностью сказать: остались.

ЛИСТАЯ СТАРЫЙ БЛОКНОТ...

Эти заметки не претендуют на историзм, делались они бегло в записной книжке тренера акробатики: в 1988-90 гг. мне довелось по договору работать в Бресте, занимаясь тройным сальто. Два года в Бресте подарили немало интереснейших собеседников, и их рассказы просились на карандаш. И говорили мы не о спорте, а более о войне.

Причины для откровения у собеседников были. Их две. Указанные годы (1988-90) - это пора переосмысления прошлых и будущих дел в стране. Свыше тогда нам стали навязывать противоположные установки, а советские люди, в отличие от теперешних, оставались ревностными защитниками своего гражданского кредо. Отсюда - поиски исторической правды в больших и малых беседах со старожилами города.

Вторая причина проще: в числе новых брестских знакомых оказался один, который неограниченно мог снабжать меня сигаретами (как раз в те годы из них искусственно сделали дефицит). Кукловоды Кремля смекнули, что псевдоукраинское краснобайство М. Горбачёва окажется недостаточным, чтобы расчистить путь "перестройке". Требовалось инсценировать экономический кризис социализма, чтобы всех взвинтить, обескуражить и обозлить, вселяя мысль о необходимости перемен.

Били в самое дыхло - изъяли из продажи и спрятали от народа непортящиеся продукты: чай, сахар, крупы и, главное, папиросы. Моя лазейка на склады курева располагала ветеранов ко мне. Ведь за подаренную сигарету каждый второй брестский старожил готов был выложить вам свою больную от тяжких дум, израненную обманами душу. Будь я историографом, сколько ценной конкретики бы могла записать!

"ГОЛОВУ СНИМЕШЬ, ТАК НОВУЮ НЕ ПРИСТАВИШЬ..."

Эти слова в беседах со старожилами Бреста звучали не однажды. "Вредительство", о котором догадывался в июне 41-го ленинградский майор Иван Волосенко, было убеждённостью моих собеседников-брестчан. Не раньше и не позже, чем за 2 дня до перехода гитлеровцами советской границы целый эшелон ленинградских кадровых офицеров по приказу Москвы оторвали от вверенных им вооружённых формирований и направили в Брест фактически на убой.

Брестские старожилы знают и помнят об эшелоне. Помнят, как уже тогда они спорили: что это - столь бездарно свою ошибку исправляет Москва, которая опрометчиво разогнала по отпускам офицеров Брестского гарнизона? Или это ПРОДОЛЖЕНИЕ действий предателей из Кремля: ведь ленинградцы-то, без знания местности и солдат, не смогли сразу встать у руля!

Уже тогда в Бресте многие догадались, что Сталин знал о дне и часе начала войны. Догадались задолго до того, как были рассекречены материалы героев немецкого Сопротивления, подтвердившие догадку брестчан.

Возмущаясь расправой с эшелоном питерских офицеров, брестские воины, однако, считали: "Мало чем питерцы тут могли бы помочь. Наших солдат обезглавили, разогнав по отпускам офицеров. А коли голову сняли, то новую сразу вдруг не приставишь...".

И надо диву даваться, как при таком недоверии к Центру летом 41-го года брестчане всё же сумели подняться до беспримерного героизма, проявленного в их легендарной защитнице-крепости.

"НЕ ЖАЛЕЙТЕ НАС И СТРЕЛЯЙТЕ! ПАЛИТЕ!"

Коснусь такого штриха. По словам матери К.И. Волосенко (супруги ленинградца-майора, казнённого в Бресте), день начала войны, 22 июня, там был внешне спокойным. В войсковой части, в 13 км от города, они по-семейному завтракали с дочерьми, после чего отец остался на службе, а они поехали на базар. Это согласуется с воспоминаниями старых брестчан: немцы вошли в их город, "как к себе домой". Герои Брестской крепости, кстати, долго не знали, что они в окружении и что город предательски сдан врагу. (Ниже расскажу, с какой усиленной охраной советско-польской границы я столкнулась в 1988 году, когда по ту сторону реки Мухавец лежала не оккупированная Гитлером, а братская Польская социалистическая республика). Можно предположить, что в плане очередной диверсии, наподобие "киевского котла" или складов советского оружия-амуниции-провианта на западной границе для вступающих гитлеровских солдат, к 22 июня была нарушена связь с Минском и Москвой и сняты многие сторожевые посты.

Впрочем, памятен старожилам и такой маневр оккупантов. Близ границы располагалась больница, где лечились поляки, русские, белорусы, евреи - немало мирных советских людей. До перехода по мосту через Мухавец фашисты вывели на улицу всех больных, включая женщин, стариков и детей, и перемежали больными свои вооружённые ряды. Тут "дрогнула" даже Брестская крепость, не решаясь открыть огонь. Жители помнят, как больные кричали нашим солдатам: "Задержите врага, не жалейте нас, стреляйте по нам, палите!". Ветераны считают, что на эти ряды можно было с постов прямо броситься в рукопашную. А приказа на это не было. Немцы же шли и шли вперёд...

ПОКА ГОСТРЕНЕР СПИТ В ГОСТИНИЦЕ...

Коротко об охране советско-польской границы в 1988 г.

Был первый час ночи, и мой воспитанник, рекордсмен в акробатике, мирно спал в гостинице накануне важнейшего старта. Я же вышла покурить на балкон. Стояла сырость, нередкая в Бресте осенью, спички и курево отсырели, чиркаешь - гаснет, чиркай спичку опять... Вдруг на балкон ко мне пожаловал наряд береговой охраны Мухавца. С наручниками, при "пушках", - и мне: "Пройдёмте!". "Куда? Зачем? Почему?". Как оказалось, пограничники заподозрили, что новым шифром (спичечными огнями) я сообщаю секретную информацию на польский берег реки. Все уверения, что спящий парень без меня, тренера, не сможет выступить наутро за Белоруссию, что сам гостренер страны (а он на этом же этаже) может ручаться, что я совсем не шпион, - не убеждали!

- Парни, - пришлось сказать, - что ж, ведите меня. Только сперва закурите из моей пачки по сигарете. Вот вам и спички. Сколько вы чиркать-то будете, поглядим.

Клюнуло. С сигаретами, видимо, был и у них "перестроечный" дефицит. Чиркали они, чиркали, потом рассмеялись и извинились. Расстались мы по-хорошему, не пришлось гостренера теребить.

Через 2 дня болельщиком на финальные старты приехал брат моего рекордсмена, художник. Старты ровно в 11.00. В восемь утра решил художник сделать наброски: очень красива река Мухавец с безмятежными, дремлющими кустами. Вдруг те кусты пораздвинулись, тишину огласил лай собак: в каждом кусте был замаскирован сторожевой погранпост! К счастью, у парня оказались при себе документы. Отпустили, к стартам брата не опоздал.

Вот бы такую бдительность не в 88-м, а в 1941 году...

ГИТЛЕРОВЦЫ ОБОШЛИСЬ БЕЗ СОБАК

В брестский блокнот вошло немало рассказов некой Надежды К., завхоза пединститута (ныне реорганизованного в Брестский университет). Женщина эта в 41-м году была ребёнком, ходила с лучшей подруженькой в детский сад, который функционировал и в оккупации. Помнит она, как в их группу пришли несколько немцев, военных. Детям велели расстегнуть всю одежду. Один фашист подходил и почему-то нюхал, каждого нюхал. Оказывается, по запаху тогда немцы определяли, есть ли у малыша еврейская кровь. Подружка моей рассказчицы была евреечка. Надя в тот день её видела последний раз: всех еврейчат расстреляли в том же дворе...

Я привожу этот эпизод со зверством в детском саду, поскольку в памяти статья В.Герасимова "Много ли биороботов среди нас?" ("НП" от 16.08.2007). Там говорится, что глобалисты обучают специальных собак, способных обонянием определить, к какому этносу принадлежит человек, и уж тогда будет решено, суждено человеку жить или его этнос глобалистские умники уничтожат. Гитлеровские двуногие звери с подобным тестом уже в 41-м году справлялись ничуть не хуже собак...

Я с удивлением спрашивала Надежду: разве евреи как-то по-особому пахнут? Брестчане оказались, с военных лет оккупации, осведомлёнными в этом позорном вопросе. Евреи, населившие США, Европу, Россию, - генетически-то нация южная, формировалась она в жарких странах, изобилующих москитами. Едкий запах тела в такой среде спасал от насекомых и являлся доминантным признаком особи. В дальнейшем европейский цивилизованный быт эту доминантность размыл, но рудиментарно, в генетике, она сохранилась и "специалистами" узнаваема.

Какой позорной дурью, однако, занимался глобализм в 1941 году! И если верить некоторым прогнозам, намерен заниматься и впредь?

ПОМОГИТЕ, ВЕРИФИКАТОРЫ!

В брестском блокноте есть запись с огромным вопросительным знаком. Решить вопрос я, как и 20 лет назад, не берусь. Случай бытует на уровне брестского городского фольклора и ложится на "перестроечников" позорным пятном. Есть ли ему верификация (подтверждение) или это легенда? Важно либо стереть такое пятно, либо признать его историческим фактом. В литературе верификации факта я не нашла, но слышала о нём от железнодорожников, от соседей, в местной гостинице много раз.

Суть в том, что оставшиеся в живых герои-защитники Брестской крепости съезжались на встречу в Брест. У одного из приехавших произошёл инцидент в гостинице, что-то на уровне незабронированного места или т.п. В запальчивости служащие ему сказали нечто жестокое до преступности: дескать, если б не вы, дураки, вроде Брестского гарнизона героев, развалился бы ещё раньше "совок", и без курева да без чая и сахара никто бы не сидел.

Шла "перестройка", СМИ неистово и обманно мазали грязью Советский Союз, ветераны войны это воспринимали болезненно. Плюс это хамство в гостинице... Старику номер дали, но он им пользовался недолго - только чтоб написать предсмертное письмо: он не желает жить в стране извращений истории и обмана, он не прощает себе, что сумел унять гитлеризм лишь на недолгие 40 лет... Потом пришёл на Брестский вокзал и по путям зашагал навстречу стрелой летящему поезду... Так героически ушёл из жизни яркий человек, который самоотверженно отстаивал коммунистическую доктрину людского равенства, братства, разума, справедливости.

Очень хотелось бы, чтобы кто-нибудь из читателей "Нового Петербурга" провёл расследование и установил достоверность или вымышленность этого эпизода, который у многих в Бресте был на устах 20 лет назад.