Отель "Фермонт". Джон Гейдж, главный управляющий Сан Майкросистемс и восходящая звезда компьютерного бизнеса, открывает раунд дебатов на тему "Технология и занятость в глобальной экономике". Его компания разработала язык программирования Java, и её акции бьют все рекорды на Уолл-стрит. "На нас может работать кто угодно и сколь угодно долго; нам не нужна виза для наших зарубежных сотрудников",- немногословно поясняет Гейдж. Правительства и их всевозможные постановления, заявляет он, для трудоспособного населения планеты больше ничего не значат. Он просто нанимает тех, кто ему нужен, и нынешнее его предпочтение - "хорошие мозги из Индии", которые будут на него работать до тех пор, пока они на это способны. Компания получает заявления о приёме на работу со всех уголков мира через компьютер, что говорит само за себя. "Мы нанимаем наших людей посредством компьютера, они работают на компьютерах, и компьютер же их увольняет".

"Всё очень просто: мы получаем умнейших. С тех пор, как мы начали тринадцать лет тому назад, мы с нашей эффективностью увеличили оборот с нуля до шести миллиардов долларов". Самодовольно улыбаясь, Гейдж поворачивается к человеку, сидящему рядом с ним за столом: "Вы, Дэвид, к таким темпам и не приближались".

Человек, к которому он обращался, Дэвид Паккард, сооснователь гиганта высоких технологий Хьюлетт-Паккард. Стареющий миллиардер, добившийся всего самостоятельно, ничуть не смутился. Полностью собранный, он задаёт в ответ самый важный вопрос: "А сколько служащих вам на самом деле нужно, Джон?".

"Шесть, максимум восемь,- сухо отвечает Гейдж. - Без них мы действительно застрянем. Но при это нам опять же всё равно, в какой стране они живут". Ведущий дискуссию профессор Рустем Рой из Университета штата Пенсильвания пытается копнуть глубже: "А сколько человек работает на Сан Системс в настоящее время?". Гейдж: "Шестнадцать тысяч. Но все они, за редким исключением, являются резервом для рационализации".

Никто в зале даже не шепчется. Очевидно, перспектива невиданных прежде армий безработных ясна присутствующим без лишних слов. Ни один из высокооплачиваемых управляющих подразделений компаний не думает, что в будущем будет достаточно новых, регулярно оплачиваемых рабочих мест в каком бы то ни было секторе экономики до сих пор богатых стран, где развитие рынков обусловлено внедрением высоких технологий.

Прагматики в "Фермонте" оценивают будущее с помощью пары цифр и некоей концепции: 20:80.

В следующем столетии для функционирования мировой экономики будет достаточно 20% населения. "Большей рабочей силы не потребуется",- полагает Вашингтон Сай-Сип. Пятой части всех ищущих работу хватит для производства товаров первой необходимости и предоставления всех дорогостоящих услуг, какие мировое сообщество сможет себе позволить. Эти 20% в какой бы то ни было стране будут активно участвовать в жизни общества, зарабатывать и потреблять, и к ним, пожалуй, можно добавить ещё примерно 1% тех, кто, например, унаследует большие деньги.

А что же остальные? Останутся ли без работы 80% тех, кто хочет работать? "Конечно,- говорит американский писатель Джереми Рифкин, автор книги "Конец занятости".- У тех 80%, которые останутся не у дел, будут колоссальные проблемы". Главный управляющий Сан Гейдж снова берёт слово и оживляет дискуссию, сославшись на своего коммерческого директора Скотта Макнили, считающего, что дилемма будущего состоит в том, что "либо ты ешь ленч, либо на ленч едят тебя".

Начиная с этого момента маститая группа, обсуждающая "будущее занятости", затрагивает в своих дебатах исключительно тех, кто не будет иметь ничего. По всеобщему твёрдому убеждению, их ряды пополнят десятки миллионов тех людей во всём мире, которые до сих пор, надо полагать, чувствовали себя ближе к повседневному блаженству района залива Сан-Франциско, чем к борьбе за выживание без надежды на постоянную, хорошо оплачиваемую работу. Выступающие в "Фермонте" делают набросок нового социального устройства, при котором в богатых странах уже не будет среднего класса, достойного упоминания, и никто из участников дискуссии этого не отрицает.