Роль Лолиты у Юлии получается не очень правдоподобно. 'Я ко всем отношусь по-матерински. И это доминирующая модель в России, - говорит феминистка немного подавленно. - Порой это приятно, поскольку не нужно устанавливать дистанцию или отвергать кого-то'. А кроме того, большинству мужчин нравится, когда их по-матерински опекают. О своем бывшем муже Юлия говорит как об умном, образованном и симпатичном человеке. 'Но как муж он был полный ноль, - говорит она. - Когда дочки были маленькие, он отказывался стирать пеленки. Он говорил, что ему нужно думать о мироздании. Что ж, кто-то же должен это делать'. Сегодня Юлия сердится, если мужчина медленно расплачивается в ресторане, или слишком медленно забирает ее чемодан с транспортера в аэропорту. Она ненавидит неясности в отношениях между полами, в которых виноваты как мужская инертность, так и женская эмансипация.

Ее 22-летняя дочь унаследовала от мамы сострадание по отношению к своему парню. 'Но в отличие от меня, она знает, чего хочет, - говорит Юлия. - Мои дети более ответственные и энергичные, чем мой бывший муж'. Когда в прошлом году ему нужно было сделать доверенность своей несовершеннолетней дочери для поездки за границу, то он ждал до последнего дня. 'Потом он позвонил мне и пожаловался, что нотариальная контора закрылась. Что делать? - рассказывает Юлия. - Я была на работе, поэтому сказала, что перезвоню. Я перезвонила через час, а он все еще стоял при 25 градусах мороза перед закрытой нотариальной конторой и ждал моего звонка'.

Бывший Юлин муж - это классический типаж, отличающийся от идеального мужчины своей пассивностью, которого можно встретить на страницах русской литературы. Это нерешительный, безответственный интеллигент, в котором борются страсти и чувства, не находя выхода в реальной жизни. 'Это культурный феномен', - говорит кинорежиссер Алексей Попогребский. Его последний фильм 'Простые вещи' повествует об анестезиологе Сергее из Петербурга. Он живет со своей семьей в одной комнате в коммунальной квартире, где простыня на веревке, заменяет стену, а сосед не подпускает к телефону в коридоре. Его жена ждет ребенка, и из-за нужды Сергей вынужден подрабатывать, ухаживая за смертельно больным стариком.

Сергей не склонен к самокопанию, однако потрясение, вызванное неожиданным отцовством и близостью смерти, к его несчастью, заставляют его заглянуть в самого себя. Жизненный кризис приводит его к неудавшейся попытке кражи, к пьянству. 'Он сильный и одновременно слабый, с хорошими и с плохими задатками, - говорит Попогребский. - Это особый русский тип мужчины. Он жаждет успеха, но возможности его ограничены. Он свободолюбивый и очень усталый'. В невыносимых условиях Сергей терпеливо ждет, чтобы за него все решила жизнь. Несмотря на все размышления и события, он не меняется. 'В отличие от персонажей американского или немецкого кино, Сергей вовсе не несчастный человек, - говорит Попогребский. - Он не впадает в панику, не ломается. Я не воспринимаю его негативно'.

Зато это делает западный зритель. Когда Попогребский предложил свой сценарий одному из берлинских агентств, то одна из его сотрудниц спросила, почему Сергей в одной из сцен напивается вместе со стариком. Чтобы объяснить его поведение, она искала какую-то глубокую причину, например мысль о смерти. 'Но ее не было, - говорит Попогребский. - Он пил просто так. Это как с картонной коробкой на твоем пути, которую нужно пнуть: узнать лежит ли в ней кирпич, можно лишь после того, как ударил по ней ногой. Но ситуация такова, что ударить по ней приходится'.

Тип мужчины, которого представляет его герой, Попогребский сравнивает с котом: несмотря на всю свою способность приспособляться, он сохраняет независимость. 'Если хозяйка пригрозит ему, он убегает, но при этом делает вид, что и без того собирался заняться чем-то более важным, - говорит режиссер. - После всех скитаний он все равно возвращается к своей кормушке'. Герои фильмов Попогребского часто устраиваются у женщин, ведущих себя, как их матери. Самые сильные воспоминания у них - из детства. 'Чтобы понять такой тип мужчины, - говорит Попогребский, - нужно пожить в России'.

Закомплексованность на матери и несамостоятельность объясняются, прежде всего, российскими семейными традициями. Матери, как правило, доминируют в воспитании, а многие дети вообще растут без отцов. Начиная с 70-х годов, количество разводов постоянно увеличивается. Так, в 1960 г. на 100 бракосочетаний приходилось 12 разводов. В 2004 г. этот показатель составлял уже 65. Почти всегда суды присуждают детей матерям, поскольку практические никто из судей не может доверить обеспечение детей отцу. Согласно исследованию, проведенному Кризисным центром для мужчин в Барнауле (Сибирь), каждый шестой мужчина после развода не имеет больше контактов со своими детьми, а трое из пяти мужчин видятся с детьми только один раз в месяц.